Пять лет назад я закончил школьную программу в Violin Making School of America. Toneclass — это мероприятие, когда учащийся перед тем, как приступить к двум дипломным инструментам презентует перед Школой все инструменты школьной программы. Это пять скрипок и виолончель. Обычно, мне совсем не хочется возвращаться в прошлое, и мне чужда тоска по детству и вот это всё, я сегодняшний нравлюсь себе больше, чем я вчерашний.
Но Школа, конечно, особая страница в моей биографии и очень трогает ностальгические струны. Свой путь скрипичного мастера я начал в Москве и тряс насколько мог московских мастеров на предмет советов, знаний и навыков. Многие щедро делились, и я им очень благодарен (в первую очередь Владимиру Калашникову и Николаю Стасову) но в любом случае, метод работы одного мастера, это лишь его метод, а академическое обучение, это всеобъемлющий курс, рассчитанный на понимание предмета с разных сторон. И после того, как в Москве, мне нужно было созваниваться с мастерами, подгадывать, когда у них будет время, иногда ждать по нескольку дней аудиенции, в Школе на меня просто водопадом лились знания по 8 часов в день пять дней в неделю. Но, как известно, учебник тоже отличается от реальности, поэтому мне повезло получить и академическое образование и при этом познакомиться с практическими методиками работ разных мастеров России, Америки, Европы и Китая.
Многие спрашивают меня о школе и разочаровываются, узнав что *сюрприз* там не учат делать идеальных скрипок. Но во-первых идеальной скрипки не существует. Во-вторых, в процессе создания примерно первых пяти инструментов, вообще не имет особого смысла говорить о звуке, сначала мы учимся делать скрипку безукоризненно в стилистическом и столярном плане. Плюс, ещё значительный фактор — с каким багажом человек приходит в Школу. Там были люди, которые первый раз в жизни взяли в руки рубанок. В итоге, значительную часть курса они осваивали базовую столярку. Мне же повезло закончить реставрационный колледж, иметь три года работы в музыкальных магазинах и школах Москвы, за плечами была уже первая скрипка, которую я сделал с Владимиром Калашниковым. И я уже мог более детально говорить о звуке и эстетике, поскольку базовые столярные навыки были.
И немаловажный аспект такого обучения — community. Ты учишься, страдаешь и радуешься бок о бок с людьми со всего мира. А жёсткие условия работы при некотором скоплении людей в замкнутом пространстве очень сближают (армия, как пример). Люди выкладываются полностью, pushing themselves over their limits, ломают, переделывают, преодолевают, достигают, работают на грани своих возможностей. При таких условиях полностью отваливается наносной этикет, социальная шелуха, люди предстают такими, какие они есть и сразу всем всё видно. Видны люди, которые работают спустя рукава, видна золотая молодёж, которых родители устроили в престижную школу, и видны люди, с которыми ты останешься друзьями на всю жизнь. И этот фактор сложно переоценить.
Я очень и очень рад, что теперь у меня есть профессиональное сообщество, это люди, с которыми мы постоянно находимся в контакте, созваниваемся каждый месяц, поддерживаем друг друга, делимся наработками и идеями. Это сеть мастеров по всему миру, к любому из которых можно приехать в гости и любого из которых я с удовольствием приму у себя. Очень хочется построить нечто подобное здесь, в России. Маленькими шажками оно делается. Медленнее чем хотелось бы, но чего хотеть от нашей контуженной развалом советского союза индустрии.
Кажется, закончил "за упокой", извините.
